Vienna Teng - Goodnight New York
Как можно описать утро ребенка, если он Хранитель? Ведь ангелы почти не спят, им это редко нужно, хотя периодический отдых никто не отменял. Только это уже лирическое отступление. Так как все же описать утро такого ребенка?
...Хьюго предстояло под прикрытием нового ученика прийти в класс к своему новому подопечному. Так что Кабре жутко волновался, ведь Старейшины сказали, что Лиам Хендрикс - прямо-таки стихийное бедствие, и Хьюго придется очень несладко. Он как раз вернулся, проведав подопечную девочку восьми лет из Нью-Йорка, наведался в Сан-Франциско на мост Золотые ворота. Смотрел на едва забрезживший рассвет, золотисто-розовый, ветер трепал темные волосы, а блики солнца придавали сиреневато-голубым из-за полумрака черничным глазам озорной блеск, а на губах играла улыбка предвкушения. Несмотря на все предупреждения, наивный ангел думал, что все может быть и не так страшно - Хью привык надеяться на лучшее. Хоть ему и сказали, что настолько трудных подопечных у него еще не было.
Потом он снова отправился на совет, где Старейшины дали еще пару наставлений, сменил с помощью магии одежду на школьную форму - белый воротничок показывался из черного свитера, немного не по размеру. Точнее, еще как не по размеру - Хьюго сразу стал выглядеть младше года на три. Маленькие тонкие пальцы едва было видно из рукавов. Заранее были поданы документы, составленные Старейшинами (опять помогло волшебство). Черные брюки.
И вот он отправился в ту самую школу...
***
The Rasmus - In the Shadows
Хьюго пришел в школу вовремя, в кабинет директора - так ему велели сделать двое старших Хранителей, изображавших его родителей. Они, конечно, не будут бесконечно за ним следить. Если будет надо, Старейшины отправят их, когда надо, в тот дом, что тоже был частью прикрытия. Итак, мальчик прошел по полупустому огромному, широкому коридору, постучался и вошел в кабинет директора, когда хриплый голос оттуда позволил войти. Хьюго назвал свое имя, и директор по школьному радио вызвал учителя, который должен был отвести Кабре в свой класс. И вот Хью зашел, оглядел класс и детей. Все они были какими-то... короче говоря, судя по их взглядам, он им не понравился. Казалось, они готовить съесть его под острым соусом словно жареного цыпленка. Но пока что Хьюго это не пугало.
- Знакомьтесь, наш новый ученик, Хьюго Кабре!
- Привет всем,- чуть слышно сказал Хью, почему-то смутившись - столько людей на него смотрело, ведь именно количество глаз его слегка нервировало. Он поправил рюкзак на плече. И тут ему в ногу попал карандаш. Конечно, он не воткнулся и не особо-то ощутимо коснулся, так что ангелу не было не то, чтобы больно, а даже хоть достаточно неприятно. Он заметил, кто это вздумал кидаться с первых минут "знакомства". Это был кудрявый светловолосый мальчик, очень злобно косившийся на новичка. Вот и он, его подопечный - Лиам Хендрикс. Хью едва заметно поежился от его взгляда. А учитель возмутился подобной выходке:
- Кто это сделал?- зашипел учитель как старый кот. - Хендрикс, встаньте!
- Ах, как же вы надоели! То встань, то сядь.- блондин вздохнул тяжко и поднялся. Хранитель едва смог подавить в себе соблазн посмеяться даже тихо, но все же прикусил губу. А учитель вконец вышел из себя:
- Да что ты себе позволяешь? Выйди вон!
Лиам, проходя рядом, толкнул, будто бы случайно, новичка и вышел, не слушая злобных речей учителя. И закрыл дверь.
- Садитесь, мистер Кабре,- раздраженно буркнул учитель и поправил очки. Мальчик кивнул и занял свободное место где через парту за местом подопечного, у окна. Оно одно было свободно.
- Французишка... лягушатник,- услышал Хью шепоток с другого конца класса, но не обратил внимания.
Через полчаса после начала урока Хью ощутил, что кто-то кидается в него миниатюрными шариками бумаги. Он скосил взгляд, но не дрогнул и просто посмотрел сурово. Одна из девочек заметила и как-то странно выдохнула - похоже, она пока одна, кому он понравился. Хотя судя по взглядам других одноклассников, она тут далеко не авторитет, и даже, скорее всего наоборот. Он продолжил записывать то, что говорил учитель, и чувствовал, как она пялится на него почти всерьез влюбленно. Пока что Кабре решил не обращать на нее внимания, потому что не знал, как реагировать - у него за девяносто пять лет жизни почти не было такого, чтобы девочки так на него смотрели при первой же встрече. Даже Изабель по первости смотрела на него несколько снисходительно - наверно, потому что была выше головы на полторы, хотя они были ровесникам. Воспоминание об Изабель Мельес приятно согрело душу в этом холодноватом кабинете, наполненном заранее неприязней к нему...
Прозвучал наконец звонок на перемену, Хью потянулся слегка, потом поднялся и вышел в коридор, чтобы пройтись по школе и размяться. Потом он сел одной из рекреаций. Перерыв обещал быть продолжительным - двадцать минут. Оставалось только ждать, как еще себя сегодня проявит Лиам. Пока что Кабре считал, что кидание карандаша - пустяки и наверняка Старейшины просто преувеличили его отрицательные черты... Наивный Хьюго...

Отредактировано Hugo Cabret (2014-09-18 20:06:32)

Хьюго не заметил, как Лиам проскользнул в кабинет, а через минут пять вышел опять... Потом он даже не вспомнит, что его отвлекло, его мысли будут заняты другими вещами...
Наконец, прозвенел звонок, мальчик встал и пошел в кабинет. И тут, на пороге, на него рухнул столб воды! Грязной, холодной - слава богу, еще ожога ему не хватало - дурно пахнущей. Она стекала по волосам, лицу, немного попало в рот. Он подавился и закашлялся, отплевываясь. Одноклассники сначала удивленно уставились на эту картину, а потом громко ехидно рассмеялись. "Неужели их так радует мое унижение?"- с горечью подумал Хьюго. Это было так... дурно до головокружения! Ему просто очень дурно было. Он приподнял голову и повернулся через плечо, там, в коридоре он увидел своего подопечного - Лиама. О, он был безумно рад видеть Хью таким... Мальчик поежился, и тут перед ним появился учитель:
- Хьюго, что это с тобой? Почему ты весь мокрый? Что это ты нарисовал на доске?- шокированно смотрел учитель на жертву подставы. Хью перевел взгляд на доску - там была довольно безобразная карикатура на преподавателя... Да, не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться - это Лиам нарисовал. И воду на него вылил кто-то из друзей подопечного.
- Ты будешь наказан!- снова заговорил учитель, и Кабре вздрогнул, опять обернувшись к нему. Н-наказан? В горле будто ком застрял. Мальчик увидел, как мужчина достал розги из ведра с водой, что стояло рядом с учительским столом. Вот тут сердце у него ухнуло в пятки. Прежде, чем Хьюго успел что-то возразить, его схватили за шкирку и потащили куда-то в другой кабинет...
О, как жестоко подобное наказание! Если всех детей тут вот так, не разобравшись, не проверив, что на самом деле произошло!.. Конечно, они одичают и ожесточаются... Учитель не дал ему ни единого шанса оправдаться и объяснить, что он не рисовал карикатуру эту, что это глупо - он же только в класс пришел!.. Да, когда-то Хьюго уже били - дядя Клод. Но не розгами, а чем попало и по чем попало, и это было ой как давно! Да, он за многие годы работы иногда получал небольшие наказания от Старейшин... но не такие. Обычно, его просто ругали и на время лишали практики, ему приходилось пересдавать зачем-то какие-то скучнейшие экзамены, причем вовсе не по хранительству... Он хлестал, розга со свистом рассекала воздух, а на глухой вскрик свой Хьюго в ответ слышал нечленораздельные выговоры с рыком... Хьюго чувствовал себя жутко уставшим, страшно униженным. За что? Никто из них не пытался его узнать, а так встретили? Неужели Старейшины были правы, когда сказали, что они поймут, если он откажется от Хендрикса после первого же дня?.. Ну нет, Хьюго Кабре от своих подопечных не отказывается! Хранитель готов был всегда самого себя отдать на заклание, лишь бы быть хорошим ангелом. Но не для карьеры. Он знал, что им нужна помощь, и он хотел помогать...
Говорят, чем труднее полюбить человека, тем больше он заслуживает любви. Да, таких как Лиам тяжело любить, потому что большинство людей оценивают по первому взгляду, а Лиам делает все, чтоб первый взгляд был - взглядом ужаса и неприязни, желанием пришибить этого хулигана. Мало кто из окружавших Хендрикса людей знали, что именно сделало его ожесточенным. Да, его ненависть к фактически незнакомым людям тоже была иррациональна, ведь не каждый виноват в том, что случилось с его семьей. Но он ребенок. И ему нужна помощь. И Хьюго сделает все, что сумеет, даже в лепешку расшибется, но придумает способ помочь ему...
Последний удар был одним из особо сильных, и Кабре сипло всхлипнул. Потом его рывком подняли за шкирку со столика и повели обратно в класс.
Там Хьюго, прихрамывая то на одну ногу, то на другую, прошел к своему месту, с трудом удержавшись от того, чтобы сразу встать со стула.
Весь урок он слегка елозил на своем месте, с трудом заставляя себя писать. Даже для Хранителя подобная суровая порка была весьма и весьма болезненной. К тому же, он чувствовал запах, которым он пропитался от грязной воды, что вылили на него. Чувствовал, как противно мокрая рубашка и свитер липнут к телу. Чувствовал на себе хищные насмешливые взгляды одноклассников. Раз осмотревшись и встретившись взглядами с этими детьми, он ощутил такой ужас, что боль физическая и унижение достигли своего апогея, абсолютно феерического. Он опустил руки на колени и сжал ладони в кулаки. Потом опустил голову и прикусил нижнюю губу так сильно, что вскоре на ней появилась кровавая капелька. А из ошарашенных голубых глаз потекли слезы, но никто и звука не услышал... Он просто молча сидел, взъерошенный, грязный, весь съежившийся, иногда вздрагивая от своих беззвучных всхлипов, а глаза застилал туман слез и горькой обиды...

Восклик Лиама заставил Хьюго вздрогнуть.
- А Кабре ноет!- завопил он вдруг, кинув в голову Кабре пеналом. Мальчик съежился от подобного потока агрессии. Сегодня всего два урока, но что будет в более загруженные, долгие учебные дни?.. Хранитель никогда не видел, чтобы столько злости и ненависти исходило от ребенка, а ведь работал с ними восемьдесят три года. И как же подступиться ему к такому сердитому колючему созданию? Ведь они даже лично друг другу не представились, не поговорили и секунды. Но Хендрикс умудрился взять в себе откуда-то это отвращение к новичку...
- Хендрикс, сейчас же встаньте и объяснитесь!- потребовал учитель. Похоже, Лиам тут многим устроил "веселенькую" жизнь.
- Да вот, бедному Хью стало грустно, и я решил его утешить, хотел рукой погладить, но не дотягиваюсь, пришлось пеналом.
Да, если бы все это не было так печально и больно, Хьюго, возможно, и оценил бы "шутку". Учитель хотел сказать что-то еще, но ему помешал хохот детей. Одна Тайни Рэй - девочка, которая на первом уроке положила глаз на новичка - тоже ежилась от всех этих вскриков и злого смеха. Ей наверно тоже доставалось от Лиама и других забияк. Детская жестокость бессмысленна и беспощадна, как русский бунт в шедевре русского поэта (Хранители ведь с разными людьми работают и языки загружаются автоматически, так что чего только Хью не читал за всю свою жизнь). Они не щадят даже девочек. Во что эти ребята превратят Хьюго через неделю?..
Несмотря на все попытки учителя угомонить их, Лиам продолжал мучить Хранителя - был чем попало, дергал за волосы, щипал... Тому по предписанным правилам и состоянию шока оставалось только терпеть, стиснув зубы, и частично отключив сознание, чтобы меньше чувствовать физическую боль. И глубже, глубже дышать... Дальше он уже не вслушивался в споры своего подопечного и их учителя.
Наконец, прозвенел звонок и все начали собираться. Они остались в кабинете наедине.
- Ты у меня еще ответишь за все, мразь, уяснил? - прошипел подопечный и вышел прочь...
"Хотелось бы мне знать, за что же именно я должен ответить..."- устало подумал мальчик.
***
На следующий день Лиам плюнул ему в лицо и напрямую заявил, что ненавидит.
И так потом проходили дни неделя за неделей. Хьюго то и дело подставляли, но учитель стал тщательнее проверять, кто на самом деле провинился. Если же его не наказывал учитель, то за дело брался Лиам и его подельники, хотя Кабре догадывался, что особо дружеских чувств к нему у них нет, что они при удобном случае сами поколотят Хендрикса. Всякие попытки заговорить, подступиться к Лиаму завершались побоями и оскорблениями. Хью в отчаянии метался между чувством обиды за бессмысленные издевательства и желанием помочь мучителю. Синяки, ссадины, царапины не успевали толком регенерировать. Только когда ему удавалось поговорить с призраком отца, вечно юный Хранитель мог успокоиться...
Он каждую ночь уходил из своего фальшивого дома и отправлялся на вокзал Монпарнас, в часовую башню. Он снова в этих стенах, почти такой же несчастный, только уже по-другому. Снова его существование казалось ему жалким и безнадежным, вокруг двадцать семь часов и один забулдыга - месье Сантре, нынешний хоролог. Как две капли воды похожий на дядю Клода. Однажды часовщик обнаружил у себя на работе мальчика, потом снова и только на третий раз понял, что это не галлюцинации от алкоголя. Но не стал прогонять. Он принял как должное, что может пьянствовать, а часы все равно будут работать, потому что ими занимается какой-то худощавый парнишка... А Кабре было в радость опять ковыряться в механизмах, это успокаивало его после тяжелого дня в школе, что стала для его адом... Иногда Сантре даже молча давал ему несколько сантимов, чего никогда в свое время не делал дядя Клод. На мелочь Хью мог в привокзальном кафе купить себе чашку кофе и круассан. Теперь вообще не приходилось ничего красть - Хранителям не нужно питание, они могут перекусить только если очень захотят вдруг, побаловать себя. Выгодный "союз"... хоть мальчик-ангел всегда брезгливо морщил носик, когда приходил в башню и видел спящего Сантре, от которого очень сильно пахло перегаром. Подергивая плечами он брал сумку с инструментами и шел делать работу старого пьянчужки. А утром опять шел в школу.
Так наступила середина ноября...

Со временем, похоже, Хью поднадоел как жертва нашему хулигану. Но вздохнуть спокойно ему не приходилось почти все равно - находились и другие обидчики, которые отлавливали в коридорах школы. Пару раз его поколотили так сильно, что даже его подопечному и не снилось. Всякий раз как они оставляли его полуживого, он оглядывался и, если никого не было, отправлялся наверх, где его исцелял како-нибудь другой Хранитель, его коллега. Частенько поддержку ему оказывала Тайни, бегавшая за ним все время. Вообще-то, она была вполне даже милой, хоть и не самой раскрасавицей. А главное - она была мягкосердечной и заботливой...
Хьюго каждый день в школе проводил в напряжении, все время ожидая, что его ударят например со всей дури по голове сзади книгой. И хотя сегодня Лиам как-то вяло реагировал на присутствие Кабре - только кидался всякими мелочами, бумажками - Кабре ожидал чего-то более болезненного.
Вот наконец прозвенел звонок, дети собрались и отправились по домам. День был уже по-зимнему прохладный, но солнечный. Поблескивал иней на кирпичах, асфальте,  коре деревьев и их листьях, сверкал, словно алмазная пыль.
Хьюго уже,  было, собирался пойти домой, а потом отправиться на свое место работы. Но тут он почувствовал что-то неладное. Лиам! Хью осмотрелся вокруг.  Хендрикс шел к дороге, явно задумавшись о чем-то. Хью поспешно и тихо отправился следом. На светофоре зеленая лампа погасла и зажглась красная. Но Лиам продолжал идти не глядя. Кабре увидел что сюда несется машина. Вот-вот должно было случиться нечто ужасное!
- ЛИААААМ!- неожиданно даже для себя рванулся вперед и толкнул Лиама на тротуар, тот уже был совсем рядом. Послышался жутчайший шум, визг колес, вопли пары женщин. Треск и что-то еще. Хью даже не успел понять что с ним произошло.  Старейшины просто решили, что он совершенно не справился с задачей, они специально все подстроили!.. Хьюго узнает об этом попозже. А пока...
Сигналы машин сливались с вскриками женщин, руганью водителей. Опустошенное Старейшинами тело Хью лежало неуклюже как-то на асфальте. Много ссадин, синяков. Но самое главное,  голова была разбита. Нет, не вдребезги. Но кровь темно-багровыми пятнами замарала слишком детское лицо Хьюго. Рот был приоткрыт. А ярко-голубые глаза бессмысленно смотрели в небо... сломанная кукла...

Они знали, что Хьюго обязательно постарается спасти  Лиама. Наблюдали и выжидали момент. И как только Хью, сбитый машиной, упал на землю, они изъяли, отозвали душу. Осталась только пустая оболочка.
Когда наверно Кабре открыл глаза, то им стало больно от яркого света, хоть он был привыкший.
Что... что произошло? Почему я тут? Я что-то не так сделал?- взволнованно спросил он дрожащим голосом.
- Дело не в тебе. Просто не со всеми подопечными можно справиться.- Старейшина покачал головой.
- Не справился?.. Вы хотите сказать?..
- Лиам слишком долго вел себя неподобающе для будущего Хранителя. Теперь его Хранителем будет один из ангелов, что работает с обычными людьми. Ты можешь быть свободен, тебе нужен отдых. Мы найдем тебе нового подопечного позже...- Старейшина кивнул мальчику и "поплыл" неспешной походкой к своим.
Хью, который наверху оказался в чисто белом костюме из плотной ткани, сел на пол и облокотился спиной о стену. Как же так? Он так хотел помочь... Он спас Лиама. Но что теперь будет, если Хью прекратит воздействовать? Что будет с ним? Все просто: даже если Хендрикс перестанет вести себя жестоко со всеми подряд... Если станет лучше... Да они его все просто сожрут с потрохами! Хью закрыл лицо руками, и, стиснув зубы, беззвучно разрыдался. Какой же он бестолковый. Не смог, не помог... Отчаяние заставляло рычать.
Кое-как поднявшись на ноги, он подошел к специальной огромной чаше. В воде, что была там налита, Старейшины наблюдали за людьми и своими работниками. Хью легким движением провел по поверхности. На миг он увидел, как Лиам ошарашенно смотрит на мертвое, окровавленное тело ненавистного прежде одноклассника... Но сил Кабре надолго не хватило, чтобы дальше что-то еще увидеть. Он снова сел на пол. Старейшины, видимо, еще не отключили его от Лиама полностью - он вдруг ощутил его зов, в голове стоял жуткий звон. Который так же отзывался и в сердце... Он... плачет?.. Почему он так надрывно его зовет?..
Хьюго даже подскочил, пытаясь решить, что делать. Но тут зов прекратился. И Кабре загрызла совесть. Как он может стоять в стороне?..
....Он с полчаса умолял Старейшин дать ему еще один испытательный срок. И Хендриксу тоже. Он чувствовал, что теперь случился переломный момент и он сможет, сможет найти подход к тому, кто раньше и близко к себе не подпускал. И вдруг Кабре ощутил нечто совсем неладное.
Удивительно, но Старейшины поддались на его мольбы. Наверно, он был очень убедителен.
***

Старейшины снова дали ему материальное тело, и он облачился в более земной "костюм" - белый был почти ритуальной одеждой, его носили только наверху.
Он с трудом прочувствовал удаляющийся все больше от него сигнал подопечного. Очутившись на месте, Хью увидел, что Лиам стоял на мостках, глядя в воду. Хью уже хотел позвать его, но не успел. Лиам сделал шаг и спрыгнул в воду. Кабре сначала опешил, но тут же рванулся за ним. Несколько раз скрипнули доски под его ногами, а потом всплеск... И вот он под водой прямо нос к носу с этим горем луковым. Схватив его за руку, Хью перенесся обратно на мостки, и принялся вытягивать воду исцеляющими силами. Дождавшись положительного эффекта и момента, когда подопечный открыл глаза, Хью снисходительно улыбнулся и вздохнул:
- Ну ты и болван! Я его спас, а он топиться. Ты разве не знаешь, что суицид - грех?.. Дурище ты, Хендрикс!- он кое-как просушил одежду на мальчишке и обнял крепко.
- Только не бойся. Переведи дыхание, а потом я все объясню, понял?- прошептал Кабре.

Kate Voegele - Hallelujah – Hallelujah
Похоже, несчастный Лиам решил, что умер. Ну да, его можно понять - еще где-то час назад мальчишка, обнимающий его сейчас, лежал на земле в синяках, ссадинах и луже собственной крови. Явно мертвый, бессмысленно глядящий в небо. Страшно смотреть на мертвеца с открытыми глазами, тем более ребенку.
- Хьюго? Я умер, да? Мы теперь вместе?- Хью ощутил ответное объятие, слыша шепот ошарашенного Хендрикса. Казалось, тот был бы и рад, если б правда умер. Даже как-то жаль было его разочаровывать. Хью чуть-чуть отстранился, не переставая обнимать, чтобы посмотреть ему в глаза. Солнце сегодня светило все-так же ярко, что редкостью было для этого города. Похоже, оно заранее знало, что все не так уж плохо. Что Хранитель сможет спасти, достучаться, что уговорит вернуть его обратно к самому трудному подопечному, чтоб там ни думали на счет Хендрикса Старейшины... и даже что успеет спасти и второй раз за день. Оно светило ярко, рассыпая золотистые искры, пылинки в своих почти белых лучах. И отражалось в лихорадочно блестящих серо-зеленых глазах неудавшегося утопленника, в которых блестели слезы раскаяния, на его светлых кудрях, от влажности ставших закручиваться еще сильнее - и даже в общем-то обычно прямые темные космы Кабре стали более волнистыми. Они оба все еще были мокрые как коты, которых облили водой с балкона, чтоб прогнать.
Лиам продолжал панически лепетать извинения, долгую речь, прерываясь, тяжело дыша:
- Прости меня, пожалуйста, за всё, умоляю!- он опять принялся плакать, и Хью нахмурился, сердце сжалось. – Я знаю, я не заслуживаю прощения.  Я – самое ужасное существо, которое только есть на планете, ах, если бы можно было вернуться обратно к жизни, я бы тебя никогда не обидел, мы бы вместе ходили с тобой в школу, я защищал бы тебя, мне очень жаль, что всё вот так закончилось.
Кабре не сдержал снисходительной улыбки и взъерошил его и без того взлохмаченные кудри. Тот, наконец, понял, что одноклассник хочет сказать что-то очень важное. Брюнет глубоко вдохнул воздух, выдохнул и сказал как можно спокойнее:
- Ты не умер, Лиам. Ох, это очень сложно будет понять тебе... Как бы сказать. Я не совсем человек. Умер я очень давно, но я не призрак, нет. Это будет звучать смешно и, наверно, похоже на лепет маленькой набожной девочки... Но я вынужден теперь говорить, открыть свою сущность. Я твой Хранитель. Что-то типа ангела, как бы слащаво это возможно не слышалось бы для тебя, луковое мое горе. Это с первого раза не рассказать все, не понять тебе. Не сразу. Ты только не торопи меня. Я тебе постепенно все объясню, ладно? Давай-ка, поднимайся. Успокойся, не плачь. Слышишь меня? Я рад, что ты раскаялся в том, что был не слишком примерным. Но я не считаю тебя ужасным, понимаешь?
Хьюго понимал, что сейчас надо говорить много чего, потому что Хендрикс вряд ли станет перебивать - слишком он многое пережил за сегодня и еще не в себе довольно. Но стоит не слишком быстро говорить. Кабре подумал и решил:
- Давай-ка я покажу тебе одно особое место. Потом уж верну тебя домой, тебе надо будет отдохнуть. Не бойся, никто тебя ни в чем обвинять не будет - позже вечером я вернусь в то тело. Надеюсь, правда, что его еще не запихали в холодильник в морге,- он усмехнулся, ведь у тех, кто уже несколько раз переживал смерть, чувство юмора странное, и он был вполне доволен своей "шуткой". Хьюго положил ладони на плечи Лиаму и они рассыпались в рой светло-голубых искр, а потом очутились... на работе Хью, на вокзале - в курантах, чей огромный циферблат был из прозрачного стекла, как огромное окно. В Париже был уже довольно поздний вечер, и солнце тут почти совсем село за горизонтом. Но отсюда все было видно в свете множества уличных фонарей - желтые блики, машины, точки людей, маленьких таких человечков. Вдалеке виднелась Эйфелева башня.
- Я знаю о тебе довольно много, сначала мне показывали Старейшины, потом я наблюдал сам, на Земле... Я знаю, что ты должен был стать Хранителем... Мы не знаем, когда - но к тебе бы тоже пришел один из Старейшин и предложил бы стать Хранителем. Не думай, насильно бы тебя никогда не делал тем, кем бы ты быть не захотел - при желании ты мог бы остаться, продолжить смертную жизнь. У всех свое предназначение. Весь мир как огромный механизм. В часах не бывает лишних деталей, у каждой своя задача, пользу можно приносить даже не будучи ангелом. Тебе двенадцать, ты еще многого можешь достичь, просто не ставь на себе крест. Посмотри вокруг. Ты попал сюда с моей помощью... но, возможно, лет через пять, в колледже, по обмену... ты сможешь попасть сюда и без магии. Выучиться, стать врачом, учителем, кем захочешь. Как бы ни было тяжело - ты не сдашься. Я тебя узнал, я вижу, что ты сильный человек. Да, ты много пережил и вел себя не всегда "хорошо", но это относительные понятия. Главное, понять, что вредить - не твоя цель жизни, как бы ни хотелось иногда пнуть мир в ответ за то, что он так обошелся. Это всего лишь обстоятельства, изменившие твою жизнь. Дальше - уже ты сам должен решать, как же стоит реагировать на те или иные случаи, меняющие тебя. Обижаться ли на всех, или показать, что ты просто можешь идти дальше и не пятнать душу местью и злостью, искать места и людей, которые будут приносить радость, а не боль и разочарование. Далеко не все хотят тебе зла. Просто пойми это, научись терпению и позволь мне помочь тебе!- он еще раз указал Лиаму в окно и обвел все, что было вокруг, руками. А потом принялся качаться на "каблуках", улыбаясь как ребенок, и ожидая реакции Хендрикса, надеясь, что не слишком напугал подопечного.

"Бедный Лиам... Слишком уж для него много всякого случилось сегодня..."- думал Хьюго. Надо было чем-то отвлечь подопечного, потому что на уговоры, вдохновенные речи он пока не реагировал положительно. Только готов был в любую секунду снова расплакаться. Хьюго сочувственно вздохнул и похлопал его по плечу. Признаться, он уже давно не верил, что подобное когда-то случится. В смысле, что Хендриксу нужно будет необходимо утешение, поддержка от Хьюго. Ведь он всегда был жестким, гордым и ни на шаг никого к себе не подпускал.
Хьюго задумался. Осмотревшись, он быстренько облетел башню - Сантре он не нашел. Что ж, тем спокойнее. Хранитель вспомнил, как некоторые молодые Хранители показывали фокусы с тем голубовато-белом свечении, в котором переносились. И он решил попробовать. Глубоко вдохнув и выдохнув, он зажмурился, поднял руки ладонями вверх и в воздух взвились светлые искорки. От малейшего движения руки ангела они складывались в фигурки, плавно преображаясь - в человечков... каких-то птичек... шестеренки часового механизма... В башне как раз было достаточно темно, чтобы фокус выглядел особенно ярким.
Но надолго его не хватило. Когда он устал немного, искорки растаяли, и мальчик смущенно улыбнулся подопечному.
- Послушай меня. Я тебя не бросаю, пойми. Не бойся, все будет хорошо. Если ту мою оболочку не слишком сильно побило, я восстановлю ее за день-полтора и вернусь в школу очень быстро. И снова буду за тобой присматривать. А сейчас уже и дома тебя заждались. Ты постарайся не отвечать агрессией на агрессию и сам не начинай ссору первым. Думаю, твоей маме уже позвонили из больницы. Вряд ли она решится ругать тебя после того, что ты пережил. Договорились? Я скоро вернусь, обещаю. Завтра вам, я так думаю, позвонят из  больницы опять...- Хью подмигнул заговорщически и обнял Лиама крепко. - Так что ты просто потерпи хотя б до завтра. И если захочешь - придешь в больницу после уроков. Главное не торопись. Обещаю, все будет хорошо.
Он покопался в карманах. Потом в сумке, стоявшей тут же, на месте его работы, под столиком. Там он нашел старые свои часы, на цепочке... и повесил их на шею Лиаму:
- Держи. Если будут появляться сны или мысли о том, что тебе якобы все приснилось и меня уже нет - вспомни про часы. Я понимаю ведь, что смерть кажется куда более реальной, чем все эти чудеса.
Взяв его за руку, Хьюго перенес их в свой дом, в котором "жил" для прикрытия.
- А теперь иди домой. И ни о чем не волнуйся!- Хьюго исчез в рое сияющих искр...

Старейшины вернули душу Хью в то тело, что привезли в больницу после аварии. И как раз вовремя. Какая-то девушка, видимо, студентка-практикантка, уже было собралась что-то делать с "мертвым" ребенком. Похоже, перед этим она вдоволь наревелась. Да уж, веселенькая картинка. Труп мальчишки на железном, холодном хирургическом столе, с кучей ссадин и синяков, на лице не полностью смытые пятна запекшейся крови. И девушка лет двадцати-двадцати пяти, в очках, с опухшими глазами, с иголкой и ниткой. Похоже, ей велели зашить слишком большие раны и привести "тело" в порядок. Разумеется, кто ж мог подумать, что явно мертвый в течении нескольких часов Хьюго вдруг оживет - задышит, зашевелится, откроет глаза... посмотрит вокруг и еле слышно скажет:
- Мне холодно...
Студентка не взвизгнула лишь потому... что упала в обморок. Грохот услышал ее коллега-дежурный и прибежал на шум. Хорошо хоть у него нервы оказались покрепче. Он завернул мальчика в простыню и вызвал группу медиков, чтобы они забрали ожившего в интенсивную терапию или куда там еще. А потом стал приводит в чувства девушку. Она, даже открыв глаза, еще долго не могла по-настоящему прийти в себя...
Это тело, побитое в аварии, еще было очень слабым. Регенерации сегодня хватит только на четверть повреждений. Похоже, задержаться ему тут придется больше, чем он думал. Все жутко болело, а в горле пересохло. Восстановить эту тушку будет весьма нелегко... И он будет вынужден терпеть процедуры, которые ему будут проводить тут. Хью поморщился, вспомнив о всяческих противных на вкус лекарствах, щиплющих мазях, тянущих перевязках, уколах и перевязках. И вздохнул. Ладно, это не самое страшное, что может быть в жизни. Главное, поскорее восстановить оболочку и вернуться в школу, чтобы помогать Лиаму справиться со всем. Уж теперь-то этот упрямый кудрявый барашек будет больше к нему прислушиваться, к Хьюго...
***
Тайни, придя в каморку, увидела Лиама без сознания. Девочка помнила о его жестокости, даже ей он много раз говорил обидные вещи. Но все-таки она видела аварию со стороны, вчера, и считала, что нельзя называть забияку убийцей. Раз Хьюго его спас, значит, это выбор самого Хьюго. Они же давно подружились, и она часто помогала остановить кровь из разбитого носа, находила лед, чтоб приложить к шишке... И с большим уважением относилась к мнению Кабре. Что уж говорить о том, что недавно она узнала его сущности. Эта девочка была из приюта, ее отдали родители в двухлетнем возрасте, и, когда ей было четыре, ее забрала миссис Рэй. Тайни любила ее как родную мать. И вот в этом году миссис Рэй сильно заболела. Тайни была сама не своя, и Хью, с позволения Старейшин, исцелил женщину, раскрыв свою сущность перед одноклассницей. Она поклялась никому не рассказывать и пока держала свое слово.
Даже если она немного - немного ли?.. - сердилась на всех за жестокое обращение с новичком, который стал ее другом и спасителем... она не желала никому боли в любом ее виде.
Тайни вызвала скорую, приехали врачи и полицейские, разгорелся большой скандал. Мать Лиама приехала в школу и тоже подняла крик на директора, даже не заметив, как ее сына увезли в больницу. Там его раны обработали. Девочка зашла в палату Хьюго - врач ей рассказал, что ее одноклассник, вчера погибший, вдруг чудесный образом ожил. Там она рассказала, что Лиама тоже положили в больницу и вообще поведала Хранителю о том, как жестоко обошлись все сегодня с Хендриксом. Хью выпросил у нее, чтобы она проводила его в палату к пострадавшему.
Хьюго с трудом проскользнул мимо врачей, сновавших туда-сюда, и прошел в палату к подопечному. Удостоверившись, что пока никто лишний не приходит сюда больше, он подвинул кое-как стул к койке, и принялся понемногу подлечивать синяки Лиама. Сил пока было очень мало - он до этого момента использовал их на свою регенерацию. Эх, придется приостановиться. Кабре с сочувствием вглядывался в лицо Лиама, который пока был без сознания. Оставалось только гладит по голове. Через часа два Хьюго снова сможет его подлечить.
- Тайни, умница моя, ты могла бы в школе рассказать как узнала в больнице, что я жив? Это очень важно. Если все будут знать, они не будут больше считать его убийцей. Ты ведь меня понимаешь?- попросил он, обращаясь к девочке. Она улыбнулась, поправила пострадавшему одеяло, чмокнула Хью в щеку и упорхнула из палаты. Хьюго покраснел и смущенно потер щеку, а потом продолжил чуть ощутимо гладить Лиама по светлым кудрям...

Лиам очнулся, увидел друга и принялся что-то выдумывать. Хьюго тихонько посмеялся и погрозил пальцем Хендриксу шутливо:
- Нехорошо друзьям врать, Лиам!- сказал он и улыбнулся. - Тайни уже мне все рассказала. Я попросил ее в школе сказать всем, что я жив. Так что не сочиняй!
Хью слегка ущипнул подопечного за плечо:
- В палату? Не надо, я же сижу спокойно, а не бегаю тут как заяц угорелый. А ты тоже лежи спокойно и не дергайся. Если что, меня уведет обратно кто-то из врачей или медсестер,- успокаивающе улыбнулся Хранитель и всячески воспрепятствовал попытке поднять его на руки. - Угомонись, Лиам, не надо! Я и так себя прекрасно чувствую. Но мне очень приятно, что ты хочешь позаботиться обо мне. Я в порядке, честно.
Хьюго вцепился в кресло. В палату ему не хотелось возвращаться по двум причинам - он волновался за Лиама и во-вторых - близился час процедур. И как бы он не понимал необходимость их для своего скорейшего выздоровления, в чем-то Хьюго оставался ребенком. Он терпеть не мог уколы и капельницы. Его аж передергивало.
Но уйти ему все-таки пришлось - приехала мама Лиама, и вместе с ней пришел один из докторов.
- Мистер Кабре, вы нас всех перепугали! Мы уж думали, куда вы исчезли, юноша! Однако ж вы уникум. Еще вчера вы после аварии не подавали признаков жизни до ночи! А сегодня уже расхаживаете. Наверно, у вас старательный ангел-хранитель, - сказал доктор Тенбридж весело. Хьюго смутился и едва сдержал смешок. Знал бы доктор, какому существу... нет, лучше ему не знать. Ладно еще Лиам, он его подопечный... Интересно, светловолосый бывший хулиган оценил всю иронию этой сцены?
- Здравствуйте, доктор Тенбридж, здравствуйте, миссис Хендрикс, - смущенно пролепетал Хьюго, поднялся из кресла и стал тесниться к двери.
- Так, думаю, матери и сыну нужно поговорить. А мистеру Кабре пора ставить уколы!- все так же бодро возвестил врач и увел Хьюго, не сдержавшего стон досады...